Взгляды матери понятны. Военная служба сопряжена с опасностями войны, и подставлять лоб единственного сына под
пулю врага удел женщин-героинь, считавшихся единицами, имена которых на вечные времена записаны на скрижалях всемирной истории.
Неточные совпадения
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненый ствол уходят
пули,
И щелкнул в первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще. За ближний пень
Становится Гильо смущенный.
Плащи бросают два
врага.
Зарецкий тридцать два шага
Отмерил с точностью отменной,
Друзей развел по крайний след,
И каждый взял свой пистолет.
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко
врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше
враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл
врагом армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я веду людей в атаку, я помню, что могу получить
пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
Он высунулся из-за завала, готовый броситься на
врагов, но в ту же минуту
пуля ударила в него, и он зашатался и упал навзничь, на ногу Хаджи-Мурату.
Никто из охотников не увидит своих родных, своей родной России: он должен умереть здесь, под
пулей и кинжалом неумолимого
врага.
Вот, например, лежит у самой речки громаднейший вояка: очевидно, он горячо гнал
врага, невзначай попал на роковую
пулю, да так и растянулся во весь свой богатырский рост, уткнув голову в ночной туман.
*
На заре, заре
В дождевой крутень
Свистом ядерным
Мы сушили день.
Пуля входит в грудь,
Как пчелы ужал.
Наш отряд тогда
Впереди бежал.
За лощиной пруд,
А за прудом лог.
Коммунар ничком
В землю носом лег.
Мы вперед, вперед!
Враг назад, назад!
Мертвецы пусть так
Под дождем лежат.
Спите, храбрые,
С отзвучавшим ртом!
Мы придем вас всех
Хоронить потом.
Тигр простоял на месте еще минуты две, затем повернулся и, по временам оглядываясь назад, медленно пошел к лесу. В это мгновение мимо нас свистнули две
пули, но ни одна из них не попала в зверя. Тигр сделал большой прыжок и в один миг очутился на высоком яру. Здесь он остановился, еще раз взглянул на своих
врагов и скрылся в кустарниках.
Бог хранил меня от
пуль и ядер
врагов отечества; слава Богу, у нас еще существуют законы — на них лежит право обвинять и оправдывать.